Концепция "культурного империализма" в американской политической мысли

Содержание дискуссии вышло далеко за рамки вопросов, касающихся лишь истории международных отношений. Спор, начинавшийся в сугубо политическом ракурсе, со временем превращается в научную дискуссию по вопросу культуры как инструмента силы и влияния. Используемый авторами "в уничижительном смысле, часто в сочетании с призывами отказаться от подобного влияния, "культурный империализм" являл собой идею глобального доминирования определенной ценностной парадигмы, экспортируемой государством и частными корпорациями". Данный подход был особенно близок неомарксистам, моделирующих миропорядок с помощью категорий "центр-периферия": западная культура воспринималась в качестве "инструмент вторжения стран Севера в развивающиеся страны с целью победить местные устои и традиции"[5, p. 162].

В 1960-х гг. интеллектуальная элита Америки кардинально меняет оценку внешней культурной политики государства и ее результатов. Как замечает П. Холлэндер (Hollander), это десятилетие отметилось сильным ростом антиамериканских настроений в самих Соединенных Штатах, одной из причин которых стало "отвращение к американской культуре и, в особенности, к факту ее распространения и влияния за рубежом"[8, p. 337, 339].

Для американского общества 1960-х, пишет Холлэндер, было свойственно неприятие внешней политики США и твердая уверенность в пагубности их стремления к присутствию и влиянию в любой точке мира. Во многом это связывалось с американской агрессией во Вьетнаме и со стремлением Соединенных Штатов в пылу противостояния с СССР как можно больше расширить ареал своего влияния, пополняя лагерь союзников. Итак, в данном историческом контексте в среде американских ученых появляется и начинает активно обсуждаться термин американский "культурный империализм" и связанные с ним проблемы.

Но эта тема не была новой. Консервативные европейцы на протяжении долгого времени испытывали серьезные опасения в связи с угрозой со стороны американской массовой культуры. В 1920-х гг. британский писатель Д. Лоуренс (Lawrence) "обличал американский материализм, ложный морализм и отсутствие исторически сложившегося самосознания". Немец А. Халфельд (Halfeld), со своей стороны, также "отрицал американскую цивилизацию за ее бездуховную культуру"[7, p. 470]. В 1940-50-х гг. европейцы, придерживавшиеся левых взглядов, начали волноваться по поводу проникновения американского влияния, как в сфере политики, так и в искусстве и культуре.

Франкфуртская школа сыграла важную роль, обеспечив "новых левых" в США теоретическим фундаментом. П.Дж.Бьюкенен в своей, пожалуй, самой известной книге "Смерть Запада" обрушивается на "новых левых" всей мощью своей критики, основанной как на объективных научных оценках духовно-нравственных, социально-политических, этноконфессиональных аспектов жизни современного американского общества, так и на производных отсюда субъективных выводах.

В частности, Бьюкенен пишет: "Новые марксисты рассчитывали добиться своего, не прибегая к насилию, через десятилетия кропотливого труда. Победа станет возможной, лишь когда в душе западного человека не останется и малой толики христианства. А это произойдет, лишь когда новый марксизм завладеет всеми средствами массовой информации и общественными институтами"[1, c. 115, 116]. Автор также подвергает "обструкции" критическую теорию франкфуртцев, критиковавшую все без исключения элементы западной культуры, породившую, на его взгляд, "культурный пессимизм", безнадежность и отчаяние по отношению к собственной стране. Кроме того, Бьюкенен подчеркивает искусственную "криминализацию" среднего класса, а также института семьи и других традиционных ценностей: "обнаружив зародыш фашизма в патриархальной семье, Адорно отыскал и место обитания этого зародыша - традиционную культуру". "Еще одним достижением Хоркхаймера и Адорно - пишет Бьюкенен - был тезис о том, что дорога к культурной гегемонии лежит через психологическую обработку, а не через философский диспут. Американских детей следует приучать в школе к мысли, что их родители - расисты, шовинисты и гомофобы и что им необходима новая мораль. Сама Франкфуртская школа остается почти неизвестной большинству американцев, однако ее идеи широко распространялись по педагогическим колледжам в 1940-х и 1950-х годах"[1, c. 120]. Один из основных постулатов школы заключается, по информации П. Бьюкенена, в важности того не какими знаниями дети овладеют, а то усвоят ли они "правильное" отношение к жизни.

На этот счет, развивая критику Франкфуртской школы, Бьюкенен отмечает: "Масс-медиа Америки превратились в осадные орудия в войне культур и в самое надежное средство оболванивания молодых: В прошлом общественные устои подрывались словами и книгами, но Маркузе был уверен, что секс и наркотики - оружие куда более действенное. В книге "Эрос и цивилизация" он выдвинул знаменитый принцип удовольствия: Занимайся любовью, а не войной - этот лозунг выдвинул именно Маркузе: Для новых марксистов не было цели важнее, чем уничтожение института семьи, которую они рассматривали как типичный пример диктатуры и как инкубатор шовинизма и социальной несправедливости"[1, c. 123].

Критика вмешательства США в дела других государств и открытой интервенции в странах третьего мира, особенно во Вьетнаме, автоматически трансформировалась в критику капитализма как такового. Восприятие американского капитализма в мире оказало серьезное воздействие на изучение международной политики США.

Несмотря на то, что термин "культурный империализм" упоминался и раньше, именно в 1960-х гг. эта критическая концепция оформилась в полноценный и связный аргумент. Очень часто в разных источниках термин "культурный империализм" определяется как "использование политической и экономической силы в целях распространения и популяризации ценностей и обычаев инородной культуры в ущерб коренной культуре"[6, p. 303].

Обычно критики культурного империализма едины во мнении, что западная культура представляет собой агрессивную, хищническую силу, исходя из положения, согласно которому США как крупнейшая капиталистическая держава могут существовать только при условии их непременного экономического, географического, идеологического и культурного превосходства. Прямо противоположно дискуссии о культурном экспорте 1950-1960-х гг. критики культурного империализма настоятельно предостерегали правительство и деловые круги от "экспортирования" американской культуры.

Необходимо отметить, что концепция культурного империализма не включает в себя какой-либо определенный комплекс критериев, по которому ее можно идентифицировать. Однако в академической дискуссии о культурном империализме можно выделить четыре основных направления: дискуссия о медиа-империализме, о мировой гегемонии одного государства, о глобальном доминировании капитализма и о современности.

Медиа-империализм

Критики полагают, что СМИ являются сутью американской культуры и одним из основных инструментов ее распространения, с одной стороны, а с другой - злом для современной культуры США, т.к., по их мнению, они создают тупиковую ситуацию. Американская культура оказывается в плену у самой себя, вследствие распространяемых СМИ культурных и иных тенденций, американская культура вынуждена играть по заранее установленным правилам, именуемыми конъюнктурой рынка.

Так или иначе, можно согласиться с апологетами критики культурного империализма, что тот сегмент культурной политики, который реализуется средствами массовой информации, полностью отвечает интересам, контролирующих то или иное СМИ представителей деловых кругов (медиа-магнатов) и, что интересно, государства, т.к. интересы бизнес элиты в этом отношении часто тождественны интересам и целям государства. Именно посредством СМИ осуществляется разработанная, спланированная манипуляция общественным сознанием и мнением как внутри страны, так и за рубежом.

Концепция "медиа-империализма" быстро нашла сторонников в рядках американских ученых. Уотергейтский скандал, связанный с предвыборной кампанией Р.Никсона, спровоцировал подозрение в существовании тайной связи между правительством и СМИ, а также в злоупотреблении исполнительной властью своими служебными полномочиями. В ряде своих трудов исследователь СМИ и связанных с ними актуальных проблем Г.Шиллер определил наличие тесной связи между высшими деловыми кругами, военными, и правительством с одной стороны, и т.н. "манипуляторами умов" ("mind managers"), т.е. главами ведущих американских СМИ, с другой. Таким образом, между этими двумя силами, согласно Шиллеру, есть тайная взаимосвязь, базирующаяся на секретном сговоре, целью которого является контроль и манипуляция умами как внутри страны, так и за ее пределами [4].

По мнению профессора Университета Флориды Л. Уайта, синонимами "медиа-империализма" становятся такие понятия как "культурная зависимость", "идеологический империализм", "культурная синхронизация" и "электронный колониализм". Американский ученый отмечает, что теория "медиа-империализма" стала одной из концептуальных основ движения за новый мировой информационный и коммуникационный порядок под эгидой таких международных организаций, как ООН и ЮНЕСКО [15]. Ссылаясь на Г. Шиллера, утверждающего, что ТНК доминируют в развивающихся странах благодаря всеохватывающей сети СМИ [13, P. 9-10], Уайт констатирует: понятие "культурный империализм" имеет широкую сферу применения, объясняя ряд процессов в области международных отношений, антропологии, образования, науки, истории, литературы и спорта [15]. Теоретик массовых коммуникаций из Канады Т.Макфэйл объединяет феномен "медиа-империализма" в понятии "электронный колониализм", представляющий собой модель "зависимых отношений, основанную на импорте больших объемов информации, коммуникационного оборудования и программного обеспечения, что опосредованным образом устанавливает ряд зарубежных норм, ценностей и ожиданий, в той или иной степени изменяющих внутреннюю культуру и процессы социализации"[9, p. 18].

Помимо этого, при упоминании о медиа-империализме вспоминаются атлантистские геополитические концепции аэрократии (господства в воздухе) и эфирократии (господства в эфире)[2].

Согласно другому подходу, культурный империализм рассматривается как глобальное доминирование одного государства. Такие американские специалисты как Ф. Нинкович [10] замечают в своих исследованиях, что, распространяя и навязывая свои культурные ценности в других странах, Соединенные Штаты в лице своего правительства осуществляют попытку "национализировать" мировую политическую систему в своем стремлении к глобальному лидерству. Американская культура в таком случае выступала как универсальный язык, понятный практически каждому.

Для представителей третьей группы ученых культурный империализм стал синонимом экспансии и глобального господства американского капитализма. Сторонники этой точки зрения заявляли, что в ХХ веке американские политики начали сознательно распространять американскую культуру, информацию и концепцию свободной и открытой экономики с целью расширения рынка сбыта американских товаров. Культура в таком случае становится инструментом, способствующим интеграции разных стран в единую международную экономическую систему, что одновременно приводит к культурной унификации и стандартизации.

После Второй мировой войны массовая культура США буквально "захлестнула" Западную Европу, вызвав там серьезные опасения, связанные с угрозой суверенитету и традициям. После того как в Европе эта проблема стала менее актуальна и западноевропейские страны "переболели" Америкой, все больше стали возвращаться "к корням", к защите и сохранению своих этнокультурных особенностей, своей национальной идентичности, на огромных евразийских просторах ситуация разворачивалась с точностью до наоборот.

Как ни печально это констатировать, советская система во многом была разрушена изнутри при помощи инструментов американской "мягкой силы", что проявилось и в создании притягательного образа американской культуры в глазах граждан Советского Союза.

Американцы, в частности Дж. Най и Зб. Бжезинский, называют одной из главных причин победы США в "холодной войне" доминирование и привлекательность Америки на уровне поп-культуры. С точки зрения упомянутых американских политологов, привлечение через массовую культуру помогло США достичь важнейших внешнеполитических целей. Для примера будет достаточно назвать два момента: "демократическую реконструкцию Европы" после Второй мировой войны и победу в "холодной войне". Так, Дж. Най излагает свои мысли на этот счет: "Советский Союз располагал значительным военным потенциалом, что позволяло угрожать Западной Европе, но в ранний послевоенный период он обладал также важными ресурсами "мягкой силы", которые проистекали из привлекательности коммунистической идеологии и из того, что Советский Союз смог противостоять нацистской Германии. Однако он потерял большую часть своей гибкой силы из-за репрессий у себя дома и в Восточной Европе, а также из-за глупой экономической деятельности в последующие годы (хотя при этом его военная мощь возрастала). Управляемые советским государством пропаганда и культурные программы не смогли соперничать с влиянием американской коммерческой поп-культуры в своей гибкости и привлекательности. Задолго до падения Берлинской стены в 1989 г. "отверстия" в ней были уже проделаны западным телевидением и западными кинофильмами. Молоты и бульдозеры не сработали бы без трансляций в течение долгих лет имиджей поп-культуры Запада, подточивших стену раньше, чем она рухнула"[3, c. 83].

Наиболее последовательными критиками концепции культурного империализма стали те исследователи, кто перенес эту дискуссию в сферу критики современности. Представителями этой группы исследователей были наиболее типичные последователи Франкфуртской школы, такие как Ю.Хабермас, М.Берман[7, p. 477] и другие. Они рассматривали культурный империализм как процесс навязывания всего современного, т.е. своего рода многоаспектной модернизации.

Для этих ученых "современность" (modernity) означала основное культурное направление глобального развития. В этом понимании термин "культура" включает в себя такие составляющие как капитализм, масскультура, урбанизм, "научно-технически и рационально ориентированная идеология", национальные государства. Преобладание данных факторов характеризует, в глазах этих мыслителей, западный империализм.

Критики современности первые направили свои аргументы не против какого-то комплекса факторов или инструментов культурного империализма, а против сути самого процесса навязывания новшеств, модернизации. Они вывели понятие культурного империализма за рамки чисто американского явления, представив его как достояние Запада, и стали говорить уже о западном культурном империализме как целостном явлении.

"Культурный империализм" был и остается популярной и достаточно стойкой концепцией, которая представила культуру в качестве переменной величины при изучении международных отношений. Однако рассматриваемая концепция никогда не являлась бесспорной. Но лишь в конце 1980-х гг. она начала подвергаться более или менее серьезной критике в научных кругах США и Европы. Оппоненты концепции в качестве доводов приводили несколько основных аргументов.

Приводились, в частности, точки зрения в пользу того, что апологеты концепции культурного империализма позабыли об историческом факте существования империй до возникновения Соединенных Штатов. Говорилось о том, что Британская корона в Индии и на Ближнем Востоке, Германия в Африке и Франция в Индокитае навязывали свою культуру как действенное средство, помогающее усилить торговые связи и, соответственно, экономическое и политическое влияние в нужных регионах, а также как инструмент для "вербовки" местной интеллектуальной элиты, которая представляла бы интересы метрополии. К тому же, по мнению этих ученых, представители Франции и Великобритании в послевоенной Германии, разделенной на зоны влияния, прилагали не меньшие усилия, чем их американские коллеги к распространению своих культурных ценностей.

Критики концепции культурного империализма говорят к тому же о том, что такие крупные региональные государства, как Аргентина, Бразилия, Мексика, Египет и т.д. традиционно посредством СМИ экспортируют в соседние страны свою культурную продукцию, распространяя свое влияние. Они также утверждают, что американское правительство очень часто было готово принести в жертву свои экономические и идеологические цели и задачи ради продвижения геополитических интересов. Но это не совсем правомерное утверждение. Дело в том, что фактор культуры во внешней политике США очень часто являлся едва ли не наиболее действенным инструментом для достижения Соединенными Штатами своих экономических, политических и геополитических целей. Для этого, естественно, использовалась во многом грамотно спланированная внешняя культурная экспансия, составной частью которой был идеологический компонент, что в комплексе отвечало понятию "культурный империализм".

По мнению одного из оппонентов рассматриваемой концепции Дж. Томлинсона [7, p. 481], культурный империализм являет собой, всего-навсего, процесс распространения всего нового, современного, (что в определенной мере приводит к нанесению урона культуре, ее традиционным ценностям) а не культурную экспансию. "Глобальный технологический и экономический прогресс уменьшают значение традиционных культур и поэтому слово "империализм" должно быть опущено, а вместо этого необходимо использовать термин "глобальное изменение культуры", - пишет Дж. Томлинсон [14].

Ряд исследований по вопросу о влиянии культурного империализма указал на разницу восприятия американских культурных явлений между гражданами зарубежных государств и их правительствами. Согласно результату этих исследований, огромный процент населения в разных странах позитивно воспринимают те же американские кинофильмы и охотно потребляют эту продукцию, тогда как правительства этих государств, наоборот, не принимают ее, представляя это в качестве одного из инструментов политики культурного империализма, которого обыватели не опасаются. Согласиться с подобным заявлением можно с некоторыми оговорками

На продукцию американской теле-, видео- и киноиндустрии, как и на иные продукты массовой культуры США в мире действительно существует устойчивый спрос. Но если взглянуть на эту ситуацию более пристально, то становится видно, что этот спрос является навязанным, вполне формируемым и регулируемым. Спрос на американскую культурную продукцию сам по себе является результатом американской культурной экспансии как проявления их многоаспектной внешней культурной политики.

Американские исследователи признают, что общественность разных стран никогда безропотно не воспринимала плоды т.н. западного культурного империализма и в отдельных случаях демонстрировала серьезное активное (или пассивное) сопротивление американской культуре. Данный факт касается отнюдь не только традиционных исламских обществ. Исследования в области театрального искусства, кинематографии, литературы и культуры в целом, проведенные среди разных социальных групп в странах Азии, Африки и Латинской Америки выявили, что, несмотря на экспорт западных товаров и связанное с ним влияние, за последние двадцать лет в этих регионах вполне четко проявилась тенденция к сопротивлению зачастую неконтролируемым потокам западной, и прежде всего, американской, культурной экспансии. Многие ученые сходятся во мнении, что в других странах США вызывают противоречивое чувство смеси любви и ненависти, что не раз отчетливо проявилось в истории, например, когда в 1960-х гг. в Европе студенты, подвергавшие жесткой критике действия Соединенных Штатов во Вьетнаме, преклонялись перед американской рок-музыкой. И здесь напрашивается интересный вывод: свобода и независимость, ассоциировавшаяся с рок-музыкой и джинсами, заключалась не только в индивидуальной свободе как таковой, но и в свободе и праве критиковать внешнюю политику США.

В конце 1980-х гг. дискуссия о культурном империализме приобрела новые очертания в связи с появлением и развитием теории глобализации. Исследователи пришли к заключению, что общества и культуры не могут более рассматриваться сугубо в рамках национальных государств, поскольку, во-первых, любое общество находится в непрерывном процессе взаимообмена с другими, во-вторых, многие страны мультикультурны, а в-третьих, этнокультурные ареалы не всегда совпадают с границами государств.

В этом смысле, ярым сторонником глобалистского подхода выступает исполнительный директор консалтинговой группы "Kissinger Associates" и профессор Колумбийского университета Д. Роткопф, призывающий Америку использовать "культурный империализм" для реализации собственных национальных интересов. В его понимании, "культурный империализм" должен культивировать терпимость и открытость к культурным изменениям, чтобы избежать войн и конфликтов между народами. По Роткопфу, только культурное проникновение США позволит расширить технические и правовые нормы для благоприятствования свободной торговли с тем, чтобы делать бизнес с большим количеством стран. Он также упоминает, но лишь вскользь, использование английского языка и потребления новостей и популярной музыки и кино в качестве инструмента для культурного доминирования, резюмируя, что глобализация и Интернет будут только ускорять процесс культурного влияния Америки в мире [12, p. 38].

Развивая эту линию, многие из аргументов в пользу концепции культурного империализма трансформировались из однонаправленной критики американской культурной экспансии в более глобальный подход, заключавшийся в рассмотрении западного культурного влияния в целом. Но критики данной концепции категорически отказывались рассматривать процесс глобализации как инструмент для распространения американского, и шире, западного влияния.

Итак, подведем краткий итог небольшому исследованию полемики по проблеме культурного империализма в ее исторической ретроспективе. Дебаты по этой проблеме претерпели существенные изменения во второй половине ХХ столетия. Начавшись в большей степени как общественная дискуссия, спровоцированная политиками, журналистами и учеными, она в итоге сфокусировалась на политическом аспекте, на использовании фактора культуры как действенного внешнеполитического инструмента, призывая политиков уделять большее внимание информированию мировой общественности о Соединенных Штатах Америки, в т.ч. об их культуре, что вылилось в активную идеологическую политику и пропаганду времен "холодной войны".

В 1960-1970-х гг. эта тема постепенно трансформировалась в дискуссию о культурном империализме, акцентируясь на экономических и психологических аспектах культуры. Многие исследователи приходили к выводу, что за рубежом стало слишком много американского, прослеживалось очень сильное влияние американской культуры, что вылилось в вышеописанные академические дебаты вокруг проблемы культурного империализма. Но под влиянием сопротивления, которое встретила культурная экспансия США со стороны общественности других государств и под воздействием идей постструктурализма конца 80-х, большая часть ведущих специалистов в данном вопросе изменили свой подход к проблеме.

На сегодняшний день представители западной научной мысли в основном отошли от дефиниции "культурный империализм", называя это явление непрерывным процессом взаимодействия на культурном уровне этносов и наций, что именуется культурным проявлением глобализации.

В научных кругах США также культивируется мысль об отсутствии на сегодняшний день как таковой истинно американской культуры, культурных ценностей, т.к. в связи с развитием высоких технологий, СМИ, революцией в киберпространстве (что есть проявление глобализации) американская культура стала общемировой, универсальной культурой. Придерживающиеся этого мнения исследователи, полагают, соответственно, что нельзя говорить о каком-либо культурном империализме или экспансии со стороны США, поскольку в условиях глобализующегося мира возникает новая наднациональная универсальная культура, основанная на американской масскультуре.

В этой связи также уместно привести точку зрения Р. Пэлса, который указывает на то, что Америка, особенно в период своего становления, сама в огромной мере находилась под влиянием культур различных стран и регионов, импортируя эти культурные ценности, на чем и был построен американский мультикультурный социум. Развивая тему, Р. Пэлс пишет: "Америка не изобретала системы общепита быстрого обслуживания (fast food), торговых центров или кинофильмов: и т.д., (что пришло по большей части из Старого Света) но США перенесли все это в ставшую доминирующей в ХХ веке форму глобальной индустрии развлечений"[11, p. 496].

Краткий анализ дискуссии о культурном империализме позволяет сделать следующие выводы.

Понятие "культурный империализм" появилось в XIX в. благодаря колониальной политике Британской империи. Однако в тот момент термин носил положительный оттенок. После Первой мировой войны и растущей критики империализма, в т.ч. В. Лениным и В. Вильсоном, "культурный империализм" приобрел отрицательное значение. Сегодня классическая трактовка понятия звучит как "использование политической и экономической мощи для распространения культурных ценностей одного государства на территории другого"[6, p. 200].

Кроме того, мы приходим к выводу, что концепция культурного империализма трактовалась в разные периоды по-разному: экспансия США для реализации своих экономических и политических интересов, как метод социального контроля над зарубежным обществом, как полная или частичная американизация, как объективный процесс глобализации и как фактор, вызывающий неприятие насаждаемой культуры у коренного населения. Все эти трактовки изменялись во многом благодаря структурным сдвигам в системе международных отношений. Всплеск критики внешней политики США в период Вьетнамской войны способствовал распространению идеи об агрессивной культурной экспансии США; окончание противостояния между США и СССР обусловило появление тезиса об американизации мирового пространства; интеграционные процессы в мире послужили толчком для развития концепции о взаимном проникновении культур. Таким образом, научная полемика обусловливалась контекстом развития международных отношений.

Можно соглашаться с термином культурный империализм, можно с ним спорить или отрицать его вообще, но факт остается фактом - внешняя культурная экспансия США, являющаяся частью их официальной и неофициальной внешней культурной политики, не ослабла и сегодня является действенным инструментом распространения американского влияния и обеспечения их национальных интересов (наряду с интересами американского крупного бизнеса), в связи с чем по традиции носит немалый идеологический "заряд". 

Список литературы:
1. Бьюкенен Дж. П. Смерть Запада. М.: АСТ, 2004.
2. Дугин А. Основы геополитики. М. 1999.
3. Най Дж. Гибкая власть. Как добиться успеха в мировой политике, Новосибирск/Москва, 2006.
4. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием, Москва, "Мысль", 1980. 
5. Alexander V. The Cultural Diamond - The Production of Culture. Sociology of The Arts: Exploring Fine and Popular Forms. Wiley-Blackwell, 2003.
6. Bullock A. Stallybrass O. The Harper Dictionary of Modern Thought. N.Y, 1977.
7. Gienow-Hecht J. Shame on US? Academics, Cultural Transfer, and the Cold War- A Critical Review, Diplomatic History, Vol. 24, № 3. Summer 2000.
8. Hollander P. Anti-Americanism: Critiques at Home and Abroad, 1965-1990. N.Y., 1992.
9. McPhail T. Electronic colonialism: the future of international broadcasting and communication . Volume 126 of Sage library of social research. Sage Publications, 1987.
10. Ninkovich F., Hoepli-Phalon N. U.S. Information Policy and Cultural Diplomacy, N.Y., Foreign Policy Association, 1996.
11. Pells R. Who"s afraid of Steven Spielberg?, Diplomatic History, Vol. 24, № 3. Summer 2000.
12. Rothkopf D. In Praise of Cultural Imperialism? Foreign Policy, Number 107, Summer 1997.
13. Schiller H. Communication and Cultural Domination. International Arts and Sciences Press. - N.Y. : White Plains, 1976.
14. Tomlinson J. Cultural Imperialism: A Critical Introduction. Baltimore, MD: John Hopkins University Press, 1991.
15. White L. Reconsidering cultural imperialism theory http://www.tbsjournal.com/Archives/Spring01/white.html.