Роль украинского кризиса в переформатировании мироустройства: взгляд из России

Черты, характеризующие новый миропорядок:

• Ялтинско-Потсдамская система международных отношений, оформленная по итогам окончания Второй Мировой Войны, находится в фазе самораспада. Безуспешные попытки создать однополярный мир после развала СССР привели к тому, что постепенно создается новый мировой порядок, основанный на принципах многополярности и полицентричности.
• Конструирование новой глобальной политической парадигмы происходит на фоне хаоса внутри существующей системы международных отношений.

В первую очередь это вызвано неспособностью национальных политических элит выявлять и устойчиво противостоять внедрению технологий цветных революций и "управляемого хаоса" в свое суверенное политическое пространство. Мы стали свидетелями глобальной политической дихотомии, которая основана на делении складывающейся системы международных отношений на два взаимоисключающих процесса, которые парадоксальным образом и формируют новый мировой порядок. С одной стороны происходит упорядочивание новой глобальной политической парадигмы, основанной на принципе многополярности в системе международных отношений, с другой стороны некоторые крупные акторы способствуют сохранению анархичности с использованием технологий "управляемого хаоса", которые помогают устранять политические режимы, не соответствующие параметрам нового мирового порядка[4].

В этом контексте украинский кризис стал еще одним тектоническим сдвигом в глобальной политической парадигме, который приближает окончательное оформление нового мирового порядка. Именно ситуация на Украине в очередной раз выявила новые проблемы и углубила уже существующие противоречия. Интеграционные процессы как на Востоке так и на Западе получили новый мощный импульс для своего развития. США с особым рвением продолжают укреплять свое взаимодействие со странами Европы и союзниками в Тихоокеанском регионе. В то время как Российская Федерация старается интенсифицировать интеграционные процессы на пространствах своих традиционных (Евразийское пространство) и конъюнктурно-стратегических (Азиатское пространство) интересов.

Особое внимание следует уделить БРИКС. Россия способствует превращению данной организации из "инвестиционной аббревиатуры" в союз реформаторов международных отношений, который может стать основой для создания новой системы глобального управления. БРИКС как один из инструментов конструирования нового мирового порядка и нового иерархичного политического пространства мирового масштаба только подчеркивает происходящий процесс переформатирования глобальной политической парадигмы[8].

Восточные и западные векторы во внешнеполитической стратегии России сталкиваются с новыми вызовами и требуют формирования новых подходов для их эффективной реализации в формирующемся геополитическом контексте. Оказавшись на пороге строительства новой системы международных отношений, Российская Федерация вынуждена решать стратегическое задачи, которые при отсутствии эффективных решений могут превратиться в жизненно важные проблемы. Сохранение паритетного баланса сил и партнерского равенства в укрепляющемся российско-китайском союзе, сохранение роли безоговорочного лидера в евразийском интеграционном процессе, дальнейшее ухудшение отношений со своими американскими и европейскими партнерами, поиск новых форм партнерства для минимизации международной изоляции в свете санкций со стороны Запада - вот неполный перечень проблем, с которыми Российская Федерация вступает в эру нового мироустройства.

Процесс трансформации системы международных отношений начался еще в 90-х годах XX века и продолжается до сих пор. События в Югославии, Ираке, Афганистане, Ливии и Сирии являлись фазами этой трансформации, однако мало кто мог предположить, что именно украинский кризис станет предвестником эры нового мирового порядка. События на Украине в 2014 году года стали апогеем нагнетания политической напряженности, инициированной США.

Новая эра в российско-американских отношениях, оформленная в результате кризиса на Украине, перешла в последнюю стадию своего оформления еще в 2011 году, когда В.В. Путин объявил о решении выдвинуть свою кандидатуру на президентские выборы. Широкие разногласия по поводу событий в арабском мире, в частности полярные позиции по сирийской проблеме, предоставление политического убежища Эдварду Сноудену, постоянная критика внутренней политики Российской Федерации со стороны Вашингтона стали последними предпосылками нового конфронтационного этапа в российско-американских отношениях.

Реакция российского руководства на украинские события стала неожиданной для американской политической элиты. Воссоединение Крыма с Россией заставило американский истеблишмент воспринимать Российскую Федерацию в качестве значительной угрозы их глобальной гегемонии, так как согласно доктринальным политическим подходам США, угроза национальным интересам государства приравнивается к угрозе национальной безопасности.

Крымский референдум соответствовал всем нормам международного права и имел намного больше оснований считаться легитимным по сравнению с косовским инцидентом. Однако практика "двойных стандартов" является эффективным механизмом манипуляции мировым общественным мнением со стороны США, где очевидные параллели между Крымом и Косово игнорируются на основании того, что Косово - это, дескать, особый случай.

Цикл из сменяющих друг друга больших ожиданий и глубоких разочарований действительно подошел к концу. Отсутствие факторов, которые бы могли направить отношения России и США в конструктивное русло, говорит о том, что еще одним параметром нового мирового порядка будет постоянная конфронтация, которая при неблагоприятной политической конъюнктуре может трансформироваться в новую "холодную войну". Это происходит с подачи США, вынуждающих Европейский союз предпринимать деструктивные шаги по отношению к Российской Федерации. Еще в марте президент США Барак Обама заявил, что поддержка эскалации конфликта на Юго-Востоке Украины Москвой может заставить Белый Дом предпринять ряд шагов экономического и дипломатического характера, которые негативно повлияют как на экономику Российской Федерации, так и на ее статус на международной арене. Пакет санкций против России, подготовленный США и одобренный Европейским Союзом под нажимом Вашингтона, стал только первой фазой конфронтации. В конце мая Барак Обама заявил о якобы успехе предпринятых мер в отношении Москвы. Однако способность стран Запада формировать мировое общественное мнение не помогла изолировать Россию, несмотря на все усилия американского руководства.

Скепсис по поводу возможностей Вашингтона сдержать или изолировать Москву очевиден. Современные международные отношения радикально отличаются от биполярного мира времен холодной войны. Геополитическая конкуренция наших дней усложняется усиливающейся взаимозависимостью и глобальными проблемами, решение которых может быть достигнуто только благодаря коллективным усилиям основных мировых акторов. Модель автаркии, предполагающая закрытую экономику и полный экономический суверенитет, в современном мире недееспособна и неэффективна, особенно когда речь идет о такой мировой державе как Российская Федерация. Мировая экономика, в которую интегрируются основные центры силы многополярного мира, просто не позволит США изолировать Россию.

Некоторые отечественные и западные политологи называют данный период в российско-американских отношениях "новой холодной войной". Уровень враждебности и напряженности действительно очень высок, однако есть четыре фактора, которые в значительной степени показывают принципиальную разницу между "классической холодной войной" и ее современной реинкарнацией:

• Первым фактором является ситуация вокруг ядерного оружия (ОМУ) и неэффективностью режима его нераспространения. Фундаментальной составляющей "Холодной войны" являлось взаимное ядерное сдерживание, при котором любая эскалация конфликта могла привести к необратимым последствиям для человечества. На настоящем этапе подобный уровень напряженности маловероятен. Однако сохранение стабильных и предсказуемых сценариев, исключающих ядерный конфликт, вовсе не исключает возможность реальной конфронтации с применением военной силы. Увеличение военной мощи как с одной, так и с другой стороны является обоюдным сигналом готовности отстаивания своих национальных интересов в том числе и неполитическими средствами. Яркими примерами могут послужить развертывание дополнительных сил воинского контингента НАТО на территории восточно-европейских и прибалтийских государств, увеличение численности группировки кораблей Северо-Атлантического альянса в акватории Черного моря, создание отечественных военно-морских баз в Арктике и увеличение концентрации группировки российских военных сил на Крымском полуострове и тд.
• Вторым фактором является всемирная экономическая взаимозависимость, в условиях которой слишком резкие и необратимые действия Запада и России могут нанести непоправимый ущерб их экономикам. К примеру энергетическая зависимость Европы от российских углеводородов актуальна в той же степени что и зависимость экономики Российской Федерации от экспорта энергоресурсов.
• Третий фактор обусловлен многочисленными проблемами глобальной безопасности. Афганистан, Пакистан, Иран, Северная Корея, Ближний Восток, где усиливаются позиции ИГИЛ, являются очагами нестабильности, которые не могут быть урегулированы без участия или согласия Российской Федерации.
• Четвертым фактором стал Китай, который является лидером среди развивающихся экономик. Экономическая мощь КНР и готовность жестко отстаивать свои национальные интересы лишний раз подчеркивает, что существование биполярного мира или однополярного мира уже невозможно. Полицентричность и многополярность стали базовыми параметрами нового мирового порядка[2].

Украинский кризис является одним из последних звеньев в трансформации международной политической системы. Значение и роль событий на Украине, а также представления о них в России, рассматриваются сквозь призму череды конфликтов и цветных революций в последние годы, которые прокатились по территории постсоветских государств и стран Ближнего Востока и Северной Африки. В этой цепочке украинский кризис стал пиком нарастания напряженности в отношениях Востока и Запада за последние 20 лет.

Новая "Большая игра" включает в себя несколько базовых элементов:

• Сохранение и укрепление максимальной независимости в условиях усиливающихся глобализационных процессов является залогом поддержания статуса глобального игрока в новом формирующимся мировом порядке.
• Укрепление собственных позиций через создание политических и экономических коалиций также в значительной степени закрепляет за основными государственными акторами роль ведущих держав на мировой арене[3].

Ярким примером может послужить конкуренция масштабных интеграционных проектов России и Европейского Союза, большого Востока и глобального Запада. Примером может послужить та же Украина, где восточное партнерство Брюсселя и евразийский интеграционный проект под эгидой Российской Федерации вступили в соперничество за украинский рынок сбыта и политическую ориентацию Киева.

Поводом для начала украинского кризиса в ноябре 2013 года стал как раз вопрос выбора украинской элитой интеграционного пути развития. Однако на самом деле на Украине был разыгран очередной политтехнологический сценарий с применением технологий цветных революций и управляемого хаоса.

Технология цветных революций необходима для достижения одновременно нескольких целей:

• Смена политических режимов, неугодных для автора технологий. Захват власти может произойти и насильственным и ненасильственным путем в зависимости от характера политического режима и его популярности в обществе.
• Создание ситуации хаоса в стране для дестабилизации политической ситуации.
• Установление угодного для инициаторов проекта политического режима в стране.

Таким образом, цветные революции имеют в своем фундаменте англосаксонскую модель построения демократического общества путем насильственного насаждения нового режима[6].

Основные разработчики технологии цветных революций - США, их след остается везде, где происходят революционные события. США готовы "огнем и мечом" нести демократию в любую точку мира, не зависимо от того, хотят страны или нет, чтобы у них были демократическая "свобода и равенство". При этом с точки зрения анализа ключевых решений американского руководства во второй половине XX в., продиктованных прежде всего, финансовыми и экономическими (сырьевыми) устремлениями англо-американского капитала, имеются основания рассматривать США не как национальное государство, а в качестве кластера - зоны деятельности ТНК и финансово-информационных структур. Согласно инновационным подходам к анализу мировой политики и экономики, продвигаемым в частности А.И. Фурсовым и Е.Г. Пономаревой, современные западные глобальные акторы - не государства, а устойчивые сетевые структуры[10]. Таким образом, еще одним параметром нового мирового порядка является движущие силы, формирующие новую систему мировой политики, основанную не на иерархичекой модели взаимоотношений между политическими акторами, а на сетецентричном принципе.

Опыт украинских событий подводит представителей экспертного сообщества к выводу, что сценарий, запущенный американцами на Украине, призван решить главную геостратегическую, политико-экономическую и военную задачу - устранение России как окрепшего и независимого игрока в условиях становления нового мирового порядка. При этом очевидно, что западные специалисты увязывают два параллельных канала - подрывная деятельность, направленная на дестабилизацию ситуации изнутри с одновременной целенаправленной работой по втягиванию России в глобальную конфронтацию с НАТО[5].

При этом технологии цветных революций, призванные хаотизировать пространство суверенного государства, ныне перекроенного по лекалам американской демократии на экспорт, выступают стандартным средством достижения главной задачи в "Большой игре".

Однако алгоритм развития событий на Украине и действия России, умело противопоставившей свои инструменты реагирования на американские технологии, свидетельствуют о том, что процесс трансформации глобальной политической парадигмы очень непредсказуем. С этой оценкой согласен президент Российской Федерации В.В. Путин: "Кстати, наши коллеги в свое время пытались как-то управлять этими процессами, использовать региональные конфликты, конструировать цветные революции в своих интересах, но джинн вырвался из бутылки. Что с ним делать, похоже, не понимают и сами авторы теории управляемого хаоса. В их рядах разброд и шатание"[7].

Воссоединение Крыма с Россией и Новороссия являются доказательством того, что американские политтехнологи не могут рассчитать все последствия применения своих инструментов мягкой силы. При этом технологии цветных революций и управляемого хаоса могут оказаться и во внешнеполитическом арсенале соперников США, которые будут явно не готовы к такому сценарию развития событий.

Политическая сила, которая сможет катализировать протест в американском обществе, будет способна реализовать множество политтехнологичных сценариев, начиная от частичной фрагментации североамериканского государства и заканчивая смещением неугодного президента и всего американского руководства. Эффективности реализации тех же технологий, которые сами Соединенные Штаты Америки используют по всему миру против своих геополитических оппонентов, благоприятствует вполне удобная социальная среда - крайне противоречивое общество с огромным количеством внутренних проблем. Эффективная реализация этих сценариев более фатальна для американского государства, нежели, например, для Российской Федерации, где существует многовековая традиция совместного проживания огромного количества этнических, культурных и социальных групп. Американское общество в этом смысле - дискретно, разрознено, противоречиво, поэтому процессы, происходящие в этом обществе, могут быть катализированы извне и использованы для симметричного ответа против американского государства, которое ведет деструктивную политику по всему миру, приводящую к огромному количеству жертв. Центробежные процессы могут стать актуальной проблемой для американского политического истеблишмента при активизации деятельности групп влияния, которые не согласны с политикой Белого Дома как внутри страны, так и за ее пределами. Инциденты в Фергюсоне и Сент-Луисе являются наглядным подтверждением этого тезиса. При этом финансирование и координация данных сил может осуществляться как внутренними так и зарубежными заказчиками[1].

Исходя из изложенного для Российской Федерации крайне важно разработать стратегию российского влияния в сфере так называемого гуманитарного сотрудничества, в которой необходимо учитывать контекст нового мирового порядка. Базой для создания стратегии может стать анализ актуальных инновационных механизмов реализации "мягкой силы" (сетецентричный принцип, социальные сети и блогосфера, в т.ч. как двигатель революций, информационные и кибервойны, ненасильственное сопротивление, правозащитные концепции т.д.)[9].

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Коровин Валерий. Эксперт: Внешние враги могут использовать Фергюсон и "расшатать" США,// Национальная служба новостей [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://nsn.fm/in-the-world/ekspert-vneshnie-vragi-mogut-ispolzovat-fergyuson-i-rasshatat-ssha.php

2. Кобринская Ирина. Российская внешняя политика. Традиционные векторы в новой геополитической ситуации. // ПОНАРС Евразия, Аналитическая записка № 340 , 2014 - С.2

3. Ibid

4. Манойло А.В. Роль стратегий управляемого хаоса в формировании нового миропорядка. // Право и политика, № 5, 2014. - С. 645

5. Манойло А.В. Роль стратегий "управляемого хаоса" в политическом кризисе в Украине. // Международная жизнь. - 2014. - №7. - С.132

6. Пономарева Е.Г. Секреты "цветных революций". Современные технологии смены политических режимов. // Свободная мысль № 3-4, 2012. - С. 51

7. Путин В.В. Заседание Международного дискуссионного клуба "Валдай", // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://kremlin.ru/news/46860

8. Стратегия России в БРИКС: цели и инструменты: сб. статей / под ред. В.А. Никонова, Г.Д. Толорая. - М. : РУДН, 2013. - С.6

9. Филимонов Г.Ю. Актуальные вопросы формирования стратегии "мягкой силы" во внешней политике Российской Федерации" // Закон и право. - 2013. - № 9. - С.15

10. Ibid